У меня складывается устойчивое впечатление, что все российские граждане делятся на четыре основные категории: «хотел уехать из России и уехал», «хочу уехать и активно ищу возможность», «хочу уехать, но что-то не срастается» и «не хочу уезжать, ибо пламенно люблю Россию».

Последняя категория граждан самая малочисленная и, пожалуй, нуждается в срочном занесении в Красную книгу России, со всеми вытекающими отсюда охранными мероприятиями, ибо суровая российская реальность выкорчёвывает этих людей, как вид, с невероятной скоростью.

Странно, но самые яростные и агрессивные «патриоты» России происходят, по моим наблюдениям, не из этой четвертой категории, а из третьей группы товарищей - из тех, кто уехать хочет, но по каким-либо причинам не может.

Злятся они от этого что ли?
Не могут простить уехавшим то, что у них получилось уехать?
Пытаются самих себя убедить в том, что им не очень-то и хотелось?

Кстати, в моем личном списке объективных причин, препятствующих переезду, такие вещи, как «я не знаю иностранного языка», «мне негде там жить», «кому я там нужен со своей убогой квалификацией», «кому я там нужен с тремя детьми», ничуть не причины сидеть на попе ровно и, ничего не делая, без конца ныть о несовершенстве мира и неудавшейся жизни. На мой взгляд, всё вышеперечисленное, безусловно, осложняет достижение цели, но всё это преодолимо - было бы желание. Правда, преодоление требует приличных усилий...

Наш сосед, которому мы вчера устроили обзорную экскурсию по городу, весь вечер повторял: «Как же тут хорошо и спокойно!». Там, в Питере, остался бешеный ритм его жизни, полный нервотрёпок, острой усталости и нехватки времени на жизнь. И этот человек явно не хочет обратно.

А я всё время думаю: почему здесь мы можем жить неспешно и без напряжения, а в России не получалось? Почему там мы все время «бились за урожай»? Всегда на пределе физических и моральных сил, всегда с низким КПД, всегда на бегу и на нервах...

Не могу сказать, что наша теперешняя жизнь легка и безоблачна, нет.
Просто облака тут другие - сквозь них видно небо.