Нас у мамы четверо.Было ещё двое детей между старшим братом и мной,но они умерли детьми.
Много думаю и анализирую почему так произошло,что мы,выросшие в одной семье, чужие друг другу,что мы так далеки друг другу по духу.
А ведь мы все нормальные,уважаемые,неплохие люди,два врача,учитель физики,не бездельники,работали всю жизнь,уважаемые на работе,проработавшие всю жизнь без жалоб,с почестями,даже званиями,ученики и родители обожали сестру,добросовестные,среди нас нет преступников и алкоголиков.Хотела написать-хорошие семьянины,но задумалась.Мужчины наши грешат,женщин любят,да и сестру страсти не обошли,но это же нормально?Жизнь то долгая.Это характеризует же не с самой плохой стороны?
Зависит ли это от родителей?
От их союза,от их умения тащить одну лямку?
Я знаю как встретились мама и папа,я знаю даже в какой день мама приглянулась папе и он, наверное, её соблазнил,молодую,неопытную,сам будучи уже женатым с детьми.
Про то как папа влюбился в маму рассказывал мне отец,когда жил у меня после инфаркта,будучи уже разведённым с мамой.Он же рассказывал как они с ней играли главные роли в пьесе Чехова "Медведь".Вспоминая это,он светился,радовался.Я слушала его и мне было жаль,что я не знала этого раньше.
Мама никогда об этом не рассказывала.Она никогда ни о чём не рассказывала. Что отец был женат,мы узнали во-время их развода.Мне было 22 года.
Никогда за всю их совместную жизнь,а это было тридцать лет и три года, не было ни звука,ни полузвука о прошлой их жизни.О прошлом у нас не говорили.У нас никогда не вспоминали войну и то,что было пережито во -время войны.Родители приняли свою судьбу и никогда не обсуждали пережитое и не осуждали никого.Все вопросы о войне пресекались.Подробности о депортации, о трудовой армии,где умерли большинство моих родных,я узнала в 17 лет от тётки Олинды,сестры моей матери,когда жила у них лето,поступая в институт. Былобыло ли это правильно?Изменилось бы что,зная мы,дети, всё,что вынуждены пройти были родители.Брат,родившийся в 42 году,он то что-то помнил и знал и совместно пережил.Может мы,родившиеся уже после войны,были от него уже этим далеки.Мама ко всем детям внешне относилась очень спокойно.Никогда нас не ругала,ни разу не сказала,даже в сердцах ,слова плохого.Отец шумел на нас,на мальчишек замахивался,старшего даже бил,я один раз видела это.За то,что брат прыгал в снег с крыши,со второго этажа высокого сталинского дома.Испугался за него?Свой страх выместил на нём.Брат был уже подростком,после этого он ушёл из дома.Несколько дней жил у друга,Ильдара.Потом вернулся.Каким образом,я не знаю.После этого отец никого больше не лупил.Но об этом помнил всю жизнь.И знал,что это было неправильно.Тогда же,уже старым и больным он говорил мне,что делал это от бессилия,от незнания.Понимая,что надо было что-то делать,эмоции брали верх,себя сдержать он не умел.Ему надо было это рассказать брату,а не мне.Но он не решался,наверное.Отец меня любил.Мне кажется больше других.Я чувствовала это.А старший брат - не любил.Я донимала его.Я была любопытным,тихим,упрямым, ребёнком.Мне было страшно интересно всё,что касалось старшего брата.А он часто смеялся надо мной,унижал меня перед всеми.Над маленькой,когда я намочила постель.Мне было года четыре и мне было очень стыдно,я лежала в мокрой постельке и не вставала.Он скинул с меня одеяло и стал всем рассказывать и дразнить меня.И над большой,когда он запер меня и Вовку Ященко в сарае.Мне было14 лет,а Вовке 15,а брат давно был уже студентом и так развлекался на каникулах.А Ященко мне очень нравился и мне опять было стыдно.Он забился наверх на сеновал,а я сидела внизу с курами,пока кто-то нас не освободил.
Зато я всегда рылась в его тумбочке,часами рассматривая его тетрадки и учебники,пока он был в школе.Может и портила,потому что он всегда знал,что я побывала у него.Он придумал навесить крючок изнутри на дверку тумбочки.Чтобы открыть её надо было вытащить верхний ящик,сунуть руку вниз и сбросить крючок.Я быстро поняла как это делать.Потом он просверлил дырку между ящиком в дверцу,закрывал её,в дырку опускал огромный гвоздь,который удерживался большой шляпкой,был немного утоплен,поэтому не сразу заметен,вставлялся верхний ящик обратно и дверь держалась крепче не бывает,не то что на крючке,болтаясь.Я долго билась над загадкой.Но разрешила её успешно.Интересно,что он не жаловался родителям,не нападал на меня,а придумывал всё новые способы отделаться от меня.Это была захватывающая игра.Делал уроки он в маленькой кладовочке с окном.Туда входил столик и стул.Завешивая окно,кладовочка эта превращалась в фотолабораторию.Там стоял фотоувеличитель и ванночки.Как там было интересно!Я торчала там всё время,пока он был в школе.И следы моего пребывания были заметны.Я включала лампу от фотоувеличителя,мечтательно жевала кончик карандаша,потом прикладывала этот мокрый карандаш к лампе,она шипела,карандаш высыхал.я повторяла эту процедуру пока лампочка не взрывалась.Тогда уже делать было нечего,я покидала кладовочку.Вот можно за это любить сестру?
Отношений со старшим братом у нас не было и нет.Нет,мы встречались,когда он приезжал навестить маму.Но вполне обошлись бы без этих встреч.То есть он обошёлся бы.Я то лезу.Как в детстве.Лезу,напоминаю,вот она я,твоя сестра,давай поговорим,давай проведём вместе время.Зачем мне это нужно,не понимаю.И наступил момент,когда стало мне ясно,что человек этот так далёк от меня,дальше,чем мой сосед,полицейский Шмитц. Делать с этим ничего не надо.Так оно есть.Не станет мамы и мы потеряемся.А куда денется моя память о нём? Я же не забуду про детство? Многое помню про него.В магазин играли.Обычно после того,как купленные конфеты были на всех разделены поровну и каждый имел при себе свою кучку сладкого.Он предлагал играть.Я была продавцом,мне и хотелось им быть, продавала ему свои конфеты за фантики.Он тут же совал конфеты за щёку,а я понимала,что осталась в дураках только после того,как конфеты у меня кончались.Пока они были,я торговала.Оставалась без сладкого.Плакала,орала на него,что он меня обманул,но и понимала,что сама виновата.Игра повторялась всегда по одному сценарию.Вообще я долго верю людям.Мне никак не хочется признаваться себе,что я в ком-то ошиблась.Непросто в дураках оставаться.Лучше продолжать верить.
Будет настроение продолжу.