Так как наловчилась последнее время печь чиабатту с добавлением маслин и вяленых томатов, то увидев гору крупных, мясистых, сущённых на солнце помидор, не прошли мимо.
Нужную мне корзинку так и не нашли, но зато приобрели синий базилик
о котором давно знаю. Говорят, что он более запашист, куда уж более, не заметила. Пахнет так же, растёт так же, форма листочков та же, такие же нежные, только вот цвет другой, может красивее в салатах смотрится, разнообразнее.
Теперь у меня и зелёный, и синий базилик. Использую его очень часто.
А так потолкались, музыки было всякой много, у Ратуши духовой оркестр, у вокзала - экзотика, по всей ярмарке, как всегда, ходил французский аккордионист и толкался среди толпы на старом велосипеде француз-жандарм, останавливался, балагурил и веселил народ. Вокруг пили и жевали. Вкусные запахи еды нас не раздражали, мы как раз наелись и пошли гулять.
Очень много было творчества наших местных художников. В этот раз -целая улица заставлена палатками с картинами, поделками и вообще непонятно чем. Местным калоритом. Присутствовало это всегда, но в первый раз в таком количестве. Было интересно посмотреть.
Получилось очень гармонично провести время. Вынесли материальное, питательное для тела и насмотрелись для души.
...

На моем лице мышцы, отвечающие за улыбчивость и доброжелательное выражение не развились. Отсутствуют.
С возрастом последние атрофируются.
Для окружающих это незаметно, я такая всегда, они привыкли, другой меня не зная.
А я то себя знаю изнутри.
Вот изнутри я очень часто улыбчивая и радостная.
Про улыбчивые мышцы поняла не так давно. Сначала надо было, чтобы меня начали фотографировать. Раньше это было изредка, поэтому внимания не привлекало. Сядешь перед камерой, настроишься, такой и выходишь. Настроеной. А вот с дигитальной аппаратурой, когда всё под рукой, когда цак и готово, когда в любой ситуации, в любое время твоё лицо можно зафиксировать, стала обращать внимание.
На всех фотографиях такое кислое, страдальческое, напряжённое лицо.
Сначала думала, не фотограф муж, нет, не фотограф.
Точно помню, что вот здесь я улыбалась, мне было почти весело. Почему это не отражается на фотографии? Почему я опять надутая и сердитая как всегда.
Однажды даже привлекла мужа к эксперименту.
У меня прекрасное расположение духа, замечательное настроение, готова улыбаться, мы на природе, расслаблены и счастливы. Давай, говорю, фотографируй, проверим мою гипотезу.
Муж взял камеру, а я позирую.
Изо всех сил улыбаясь.
Издалека, вблизи, широко улыбаюсь, едва улыбаюсь, запрокидывая голову улыбаюсь, заигрывающе улыбаюсь. Всяко-разно перепробовала.
Ну вы поняли, да?
Ни на одной фотографии не было улыбки на моём лице.
Гримасы.
Нет у меня улыбательных мышц.
Врождённая аномалия.

Привыкла уже выкладывать в дневник картинки и рецепты, писать о незначительном. А ведь у меня есть пара значительных беспокойств.
Как долго тянется время в детстве, не дождёшься ни дня рождения, чтобы стать на год старше, ни каникул, ни Нового Года. Бесконечное тягучее ожидание. Вот тебе уже и 18. Но мне всё равно хотелось быть ещё старше, наконец-то стать взрослой и совсем самостоятельной. Стала.
Забыла про время.
Забыла про себя.
Работа, работа, чтобы обеспечить более-менее достойную жизнь.
Постоянная нехватка денег, продуктов питания, постоянный дефицит то того, то другого. Заколдованный круг.
Болит голова - таблетка цитрамона и дальше.
Перебои в сердце - анаприлин и дальше.
Схватило поясницу - новокаиновую блокаду и дальше.
Дети выросли. Мне 41.
Второй ребёнок из дому. Мне 43.
Через субботу набивается рюкзак продуктами и 18 часов поездом до них.
Всё равно вся жизнь направлена на них.
А вокруг развал. Больше и больше. Паника, безысходность. Еле выживаем. Только приспособишься, но всегда есть куда хуже.
Ещё четыре года.
Пришёл вызов.
Снова начало.
Снова себя не помню.
Снова работа, работа, только чтобы встать на ноги.
Болит голова. Цитрамона нет. К врачу выбраться времени нет, встаём на ноги.
Стянул голову платком и дальше.
60 лет. Рента.
Живи не хочу.
Не получается.
Давление зашкаливает. Еле разобралась.
Не успела насладиться, вышло из строя колено.
Сначала думала, конечно, а, ничего, пройдёт, заживёт. А вот и нет.
Уже нет.
Уже страшно было, а вдруг так останется и с этим надо будет жить.
Опираясь на трость.
Пронесло. Шагаю дальше.
Дорогой, которой все пройдут.
Все вдруг заметят, что ниткой в ушко иголки не попасть.
Вдруг окажется, что нужно переспросить, не расслышал.
Что происходит с кожей? Откуда дряблость? Вот ещё недавно так упруго и нежно было. Веки висят, грудь висит, живот висит.
Откуда эти пятна?
А! Старческие. Ну пусть.
Но это-то не старческое, странное совсем пятно.
Доктор спрашивает- лазером или скальпелем?
Ещё доктора есть, женские, например. Что там с возрастом? Миома?
На прежнем уровне?
Походка совсем другая, слышны похрустывания и поскрипывания.
Виду не показываем.
Молоды душой же.
Крутим велосипедные педали, держимся. Ежедневно свои километры нахаживаем.
А время беспощадно.
На этой пронзительной ноте публикую свою запись.

процесс

Стелится пол и наводится порядок.
Получилась кухня очень показательной. Показывает она единство и борьбу противоположностей во всей красе.
Почему не победил кто-то один?
Неожиданность.
Я побеждала в ремонтах, обычное дело. Поэтому ремонты проходили так тяжело и мы всегда были просто выжаты. На удивление в этот раз мы ни разу не повздорили, всё проходило так тихо, мирно и спокойно. Нас даже рядом то не было. Фронт работ был совершенно разный. Я начала обдирать стены, Валера вписывал раковину. Я освобождала шкафы и холодильник, Лера продолжал обдирать. Затем он начал клеить обои, а я покрывала лаком шкафы, а заодно и все двери в квартире, вообще ушла из кухни.
И вот получилось, что получилось.
Я просто удивлена, как так? откуда?
Да, наверное, перегрузились замками 12 -го века, как сказала Инга.
Мы привыкнем.
Все углы вычищены, всё блестит, дышать легко-это главное.
Последние штрихи.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

из-за плановых физических упражнений откладывается на неопределённый срок.
Нашла свои наскальные письмена под старыми обоями.
Глаза боятся-руки делают.

А что делать, если две ночи снятся. Скучаю по кулинарному делу. Не сколько есть, сколько с тестом возиться.

Рядом с Ратушей стоит здание построенное архитектором Alois Böll в 1915 году. Кстати, Alois Böll дядька нобелевского лаурета писателяHeinrich Böll.
Здание это долгое время было детским католическим домом для мальчиков, затем его купил город и стал проводить там всяческие развлекательные мероприятия, праздновать карнавальные заседания, ставить театральные представления, в зале на 120 человек организовавались базары, потом решили ещё сделать кегельбан. Стали ломать в подвале стены и наткнулись на подозрительно старую кладку.

Прекратили ломать, вызвали специалистов и оказалось, что раскопали строители римскую отопительную систему предназначенную для отопления каменного пола.
Заодно находят там черепки всё из того же времени.



Об этом я тоже не ведала.
После удивления тому, что древние римляне в Ремагене ходили босиком по тёплому каменному полу, мы направились на улицу, на которой я бывала очень часто, потому что там стояло бюро фирмы, в которой я начала свою трудовую деятельность в этом городе и много раз проходила мимо огромных невзрачных ворот, находившихся в небольшой улочке, круто уходящей вниз

Проходила просто мимо ворот ведущих в огромный с удивительной историей винный погреб.
Эта история в самом разгаре.
Но по порядку.
Город наш знаменит ещё тем, что Ремаген Родина знаменитого немецкого автогонщика Рудольфа Караччиолы. И родился он как раз на этой улице, где стояла и стоит вилла его родителей. Его деду, Johann August Otto Caracciola, итальянскому эмигранту очень понравилось место на берегу Рейна и в 1844 году он открыл своё дело-торговлю вином. Наряду с отелем Fürstenberg на Rheinpromenade им же был построен винный погреб на 1600 кв.м., где хранилось 3.000.000 литров вина, которыми он торговал по всему миру. Когда дело перешло к брату гонщика, ему не удалось удержать его и в 1924 году он обанкротился. Отель и винный погреб сменил владельца раз и в 1960 году второй раз. Владельцем стал хозяин огромной дюссельдорфской строительной кампании Paul Plückebaum. Он сделал из винного погреба помещение для развлечений высокопоставленных политических деятелей, знаменитостей, дипломатов, благо Бонн через дорогу.
Здесь могли разместиться для празднования 700 человек
Рассказывают, что в ворота вниз заезжали шикарные машины прямо в зал, места было достаточно и элита отрывалась на всю катушку никому не мешая. Их было ни видно, ни слышно.
Продолжалось это до 1971 года, когда после широкого отмечания праздника вина, погреб закрыли, мотивируя тем, что в связи с отсутствием дополнительных выходов и крутых ступеней, безопасность высокопоставленным особам нельзя гарантировать. Боялись террористических актов. Вывезли всё, что было ценного, мебель, посуда. От бывшей роскоши остались люстры из католической церкви Зинцига (1241г.) Когда церковь подновили, эти люстры заменили на более современные.
Нынешние владельцы хотят снова сделать погреб действующим, хозяин политический деятель, имеет своих сторонников и вот сам проводит коротенькие экскурсии, привлекая единомышленников.
Трудно описать чувства, когда видишь всё это величие, так хорошо сохранённое подземное чудо, вековые стены, каменный пол в прекрасном состоянии, камин, отделка деревом, люстры!





+8













Мы прошлись ещё до католической церкви Петра и Павла, но не зашли в самую старую улицу с остатками крепостной стены, побывали на римской площади, но не дошли до музея мира.
Обязательно пойдём ещё на экскурсию по Apollinariskirche.
Эта церковь видна постоянно на моих прогулочных фотографиях то вблизи, то издалека и мы её хорошо знаем, но уверена, недостаточно хорошо.
Разве не в прекрасном месте я живу?
Разве здесь может быть скучно или нечем заняться?
У нас постоянно что-то происходит. 18-20 июня планируем встречать традиционно французов, в июле две недели огромная ярмарка, в августе на рыночной площади будет концерт ирландских волынщиков, вот где интересно и в августе ещё весь мир съедется на праздник шарманок. Это наш совсем маленький город.
Обожаю!

Вроде всегда знала, что каждое воскресенье, как в любом туристическом городе и у нас тоже, проводятся экскурсии. В городах побольше стоит автобус, экскурсовод впридачу, в Кобленце, например, да и в Арвайлере видела ходят маленькие вагончики, но у нас развернуться негде, да и город вдоль и поперёк пройти хватит полчаса. Никогда меня такие экскурсии не интересовали, мне казалось, что гид будет насильно впихивать в мою голову своё виденье, а я хотела обо всём сложить своё мнение. Начитаюсь сначала, спланирую, а потом уже иду смотреть. А в этот раз предложила мужу совместить нашу прогулку и посмотреть что же ещё могут нам рассказать о городе, в котором мы так долго живём и всё уже знаем. Экскурсии пешие. Сбор в три часа у вокзала. Если бы мы с  Balda и  elskov чуть подольше пообщались в скайпе, то наша экскурсия накрылась бы, но за двадцать минут до трёх мы отключились и как раз успели к вокзалу. Там бродил наш гид в одиночестве, но группа собралась быстро.
О группе надо тоже писать. Удивительно, сначала разрозненно, а потом уже сплочённо, сначала экскурсионный интерес, потом уже личностный.
После нас подошла ещё одна пара помоложе, затем подоспел пожилой еврей, наш советский, он всячески показывал свою национальную принадлежность, просил показать место сожжённой синагоги, спрашивал, нет ли у гида фотографии, снова и снова возвращался к еврейскому вопросу, а немцы очень болезненно реагируют и человек всё, что в рамках экскурсии сказал, да, был погром, была синагога

„Remagen Synagoge 523“ von Unbekannt - Foto von 1905. Lizenziert unter Gemeinfrei über Wikimedia Commons.

,
Построена в 1869 и в ночь погрома сожжена, затем еврейская община продала руины в 1939 году Postdirektion Koblenz, а в 1945 всё снесли и на этом месте заложили парковку. Мемориальная доска теперь об этом напоминает.
Ну и памятные камни в мостовой на месте, где самую богатую еврейскую семью выкинули из окна, а я, честно, даже не замечала у булочной эти памятные камни.
читать дальше

Напротив булочной у нас лавка мясника Fassbender, поди потомки.
Так вот, нашему соотечественнику всё было не так, быстро шли, очень быстро гид говорит, просил его помедленней, а потом вообще нас покинул. Ну и хорошо так, сильно он отвлекал гида от своей программы.
После этого мужика подошла ещё пожилая женщина, мы с ней потом вместе топали домой, познакомились, Региной зовут, нашли общих знакомых и решили в городе друг друга узнавать.
Вот и вся группа, которая начала знакомство с городом. Через некоторое время присоединилась ещё пожилая пара приезжих, старше нас, спокойных, интеллигентных, хорошо разбирающихся в интригах богатых знаменитостей и знакомых с некоторыми политическими играми, связанными с продажей богатых вилл в нашем городе. Вот такая разномастная небольшая группа людей, три часа, находившаяся вместе в полном единении, ничего отталкивающего не было.
Начали с вокзала.
Построен в 1859 году, памятник культуры.
До строительства вокзала перемещение всё шло по Рейну. Люди привыкли жить неторопливо, не спеша ждать прибытия кораблей, которые ходили и уходили как получится. С введением в строй железной дороги жителям пришлось приспосабливаться и поторапливаться, так как поезда следовали точно по расписанию. Жизнь города изменилась. Вокзальная площадь носит название французкого города-партнёра Maisons-Laffitte. Война в нашем городе началась в конце 1944 года, город разбомбили. Свидетельств тому почти нет, потому что снимать руины запрещалось, затем американцы прошли город насквозь, а французы остались и расположились. Регулярно на привокзальной площади встречали школьники, махая флажками де Голя, который во время войны часто навещал своего друга жившего здесь. Надо сказать, что люди нашего края жили всегда хорошо. Они не голодали и в войну, яблоки и вино были всегда.
От вокзала сразу стоит фонтан
Martinsbrunnen

Это памятник в честь дня св. Мартина, который издавна почитается в нашем городе и празднуется в начале ноября очень широко вечерним шествием детей с латернами, поющими песни, возглавляет шествие сам св. Мартин в нарядном плаще на красивом коне. По пути шествия, а маршрут известен всем горожанам, жители украшают дорогу и освещают её горящими свечами и латернами, шествие заканчивается огромным костром, горячим какао для всех детей и сладкой специальной булочкой Weckmann
Интересно, помнит ли Нетка и Курт как опа мастерил им латерны и как они напевали вместе со всеми "Laterne Laterne, Sonne Mond und Sterne"?
Так как время осеннее и промозглое, то придя домой после шествия на стол подаётся горячее традиционное блюдо „Döppekoche", готовится в духовке из тёртого картофеля с яблоками с кусочками жареного сала, острой колбасы, яиц и замоченного белого хлеба.
...
Так отмечается день св. Мартина сейчас, а раньше, совсем раньше, 170 лет назад, в городе было всегда два костра, верхний и нижний, дети из разных районов жгли свои костры и соревновались, чей больше. Для костра собирали всё, что могло гореть и это запечатлено в памятнике. Видно, что в костёр шли старые деревянные колёса, корзины, даже старая софа. Потом это готовое к поджиганию сооружение нужно было караулить, чтобы противники не сожгли его раньше, чем шествие подойдёт к концу.
Точно та же шведская рождественская традиция с соломенным козлом Йевле, шведы, обратите внимание, так ведь?
А караульщики, расположившись вокруг, занимаются кто чем (см. памятник) и конечно же кто-то засыпает. Того, кто заснул, привязывают к дереву и оставляют пока кто-нибудь не хватится и не освободит. Обычно это был учитель, который не досчитывался наутро ученика. Были и бои пацанячьи. Сейчас же всё проходит мирно и спокойно, да и костёр только один. Фонтан увековечил эту старую традицию, которая пока пропадать не собирается.